Будущий Chuck D, Карлтон Райденауэр (Carlton Ridenhour) появился на свет в Нью-Йорке 1 августа 1960 года. Его родители всегда активно участвовали в политический жизни, что объясняет многое в судьбе Карлтона, не только социального активиста по призванию, но и признанного интеллектуала. На момент создания Public Enemy он числился студентом университета в Лонг-Айленде, где успешно изучал графику и дизайн. Вообще-то становиться профессиональным дизайнером парень не собирался и в свободное от учебы время подрабатывал ведущим на студенческой радиостанции WBAU. Здесь-то он и познакомился с Хэнком Шокли (Hank Shocklee) и Биллом Стефени (Bill Stephney).
Ребята быстро сдружились, найдя немало общего: все трое любили хип-хоп и увлекались политикой. Шокли уже имел в запасе несколько собственных песен, которые пробовал записывать в студии. Для одного из треков с примечательным названием "Public Enemy No. 1" Райденауэр начитал рэп. Стефени, у которого было свое шоу на радио, несколько раз приглашал в студию Райденауэра, и он выходил в эфир под псевдонимом Chuckie D.

Слухи о хулиганских эфирах Chuckie D быстро распространились в музыкальной тусовке. Когда продюсер и сооснователь лейбла Def Jam Records Рик Рубин (Rick Rubin) узнал о существовании демо-кассеты, а затем услышал, как рэппует Chuck D, он тут же предложил ему сотрудничество со своим лейблом. Карлтон Райденауэр колебался. А потом его осенила без преувеличения гениальная идея. Он разработал концепцию принципиально новой, революционной хип-хоп-группы, главными фишками которой станут экстремальный саунд и резкие, обличительные политизированные тексты. Естественно, Шокли и Стефени не остались в стороне. Хэнк Шокли был назначен главным продюсером, а Билл Стефени - пресс-секретарем. Что касается самого творческого коллектива, то в него вошли "кудесник вертушек" DJ Terminator X (настоящее имя Norman Lee Rogers) и "министр информации" Professor Griff (настоящее имя Richard Griffin), участник дружественной организации Nation of Islam. Если с функциями ди-джея все понятно, то на "профессоре", кроме общения с прессой, лежала ответственность за воинственную хореографию танцоров, сопровождавших шоу Public Enemy. Присоединился к ним и давний друг фронтмена, профессиональный пианист и начинающий рэппер Уилльям Дрейтон (William Drayton). Дрейтон не превратился в рэппера номер два, а разработал собственный сценический имидж, перевоплотившись в персонаж по имени Flavor Flav, карикатуру на Chuck D, что-то вроде придворного шута Public Enemy.

"Yo! Bum Rush the Show" - так назывался дебютный альбом команды, который вышел на Def Jam Records в 1987 году. Его свободные биты и мощные словесные послания критики расхваливали на все лады, не отставали от них и продвинутые рэп-фаны. А вот для более широкой аудитории очарование Public Enemy так и осталось не понятным.

Зато их второй альбом "It Takes a Nation of Millions to Hold Us Back", записанный через год, проигнорировать было уже невозможно. Под надежным руководством Шокли продюсерская команда, которую окрестили Bomb Squad, придумала плотный, несколько хаотичный акустический микс из элементов рока, джаза и фанка. Революционеры по сути, Public Enemy создали насыщенный звуковой пейзаж, который опирался на авангардную технику коллажей из неопознанных сэмплов, пронзительных сирен, неутомимого ритма, яростных звуков, ди-джейских скрэтчей и обрывков новостных репортажей. Этот будоражащий микс звучал еще эффектнее, переплетаясь с мощным вокалом Chuck D и абсурдным рэпом его карикатурного альтер-эго Flavor Flav. Этот персонаж с гнусавым голосом, с его комическими очками и огромными часами, висящими на шее, воспринимался как незаменимая фишка Public Enemy. Альбом "It Takes a Nation of Millions...", возглавивший хип-хоп-чарт, одинаково расхваливали за его стилистическое новаторство как рэп-критики, так и их коллеги в рок-цехе. Но значение релиза выходило далеко за рамки музыки. Public Enemy доказали, что хип-хоп может стать одним из орудий социальных перемен.

По мере повышения статуса Public Enemy, пока вся прогрессивная пресса признавалась в глубоких симпатиях команде, их творчество приобретало все более вызывающее, скандальное направление. В своем знаменитом заявлении 1989 года Chuck D провозгласил, что рэп отныне становится "черным CNN": он рассказывает о событиях "черной" коммуны, увиденных изнутри, - так, как о них никогда не расскажут обычные масс-медиа. На глазах у изумленной публики рэп превращался в одну из самых радикальных, непримиримых форм искусства в Соединенных

В свете подобных заявлений тексты Public Enemy анализировались особенно пристально. Трек "Bring the Noise", выступавший в защиту черного мусульманского лидера Луи Фаррахана (Louis Farrakhan), у многих вызывал чувство дискомфорта, которого журналисты и не скрывали. Песня "Fight the Power", прозвучавшая в скандальном фильме Спайка Ли (Spike Lee) "Do the Right Thing", также вызвала нарекания за атаку на Элвиса Пресли и Джона Уэйна (John Wayne).

Но все это поблекло перед скандалом, спровоцированным интервью, которое Professor Griff дал газете "Washington Post". Он и раньше не брезговал антисемитскими высказываниями, а тут вообще заявил, что на евреях лежит ответственность за все мировое зло. Нечего и описывать бурю негодования, которую возбудило это милое высказывание. Professor Griff умудрился разозлить всех, даже Chuck D почувствовал, что с него хватит. Сначала он уволил "профессора". Потом вернул его назад. Потом решил распустить группу, но снова собрал. Потом Professor Griff дал еще одно интервью, которое и решило его судьбу. Очередная порция критики в адрес Public Enemy и фронтмена - и дорога в группу была закрыта для него навсегда. (Впоследствии он создал новую команду Asiatic Disciples, с которой выпустил два малоудачных альбома.)

Остаток 1989 года остальные участники Public Enemy провели за подготовкой следующего лонг-плея. Весной 1990 года вышел первый промо-сингл "Welcome to the Terrordome", еще одна красная тряпка для политкорректной общественности. В тексте опять усмотрели злостные нападки на евреев, что, правда, не помешало альбому "Fear of a Black Planet" стартовать в Тор 10 американского поп-чарта. Восторженные рецензии в прессе появлялись параллельно с восхождением синглов в чартах. Треки "911 Is a Joke", "Brothers Gonna Work It Out" и "Can't Do Nuttin' for Ya Man" стали хитами в Тор 40.

Для своего четвертого альбома "Apocalypse 91...The Enemy Strikes Black" (1991) группа перезаписала трек "Bring the Noise" вместе с трэш-металлистами Anthrax. В этом обоснованно усмотрели попытку навести мосты с белой аудиторией. "Apocalypse 91" был встречен целым потоком хвалебных рецензий. Меломаны так активно принялись его раскупать, что альбом стартовал в чартах с 4 позиции. Его отличали сильные тексты, которым, правда, немного не хватало характерного мрачного юмора, да и звуковая фактура уже не так поражала новизной.

Главным событием 92-го года для группы стал массированный тур, в том числе и на разогреве у U2. Очередными сюрпризами порадовал коллег Flavor Flav, наркоман со стажем, которому снова пришлось объясняться с полицией. Чтобы не расхолаживать интерес публики, осенью 1992 года команда выпустила подборку из 7 ремиксов и 6 новых треков "Greatest Misses". Но вопреки ожиданиям, релиз категорически не понравился ни журналистам, ни меломанам.

Пока Flavor Flav проходил курс реабилитации от наркозависимости, музыканты хранили молчание. Только в 1994 году Public Enemy вернулись с альбомом "Muse Sick-n-Hour Mess Age". Интрига заключалась в том, что еще до появления диска в продаже на страницах журналов "Rolling Stone" и "The Source" появились крайне негативные рецензии. Нетерпение фанов было изрядно подогрето, так что альбом дебютировал в рейтинге Billboard 200 под #14, но скептичные обозреватели этих изданий оказались, к сожалению, правы. Не поддержанный хит-синглами, "Muse Sick-N-Hour Mess Age" вскоре выпал из поля зрения меломанов. Не помогли альбому даже высококлассные сэмплы, введенные, чтобы придать убедительность антикриминальным проповедям Public Enemy.

Chuck D настоял на том, чтобы в 95-м году Public Enemy отдохнули от гастролей. Теперь, после разрыва с компанией Def Jam (купленной лейблом Sony и навязывавшей новые, жесткие правила), ему казалось гораздо важнее создать собственный рекорд-лейбл. В том числе и для того, чтобы вдохнуть новую жизнь в Public Enemy. Правда, для начала рэппер записал свой сольный дебют "The Autobiography of Mistachuck", который издал в 1996 году.

И только в 97-м рэппер снова занялся делами команды, работая сразу в нескольких направлениях. К осени 1997 года он успел написать и опубликовать автобиографическую книгу, посвященную, конечно, и истории Public Enemy. Весной 1998 года в активе команды появился первый полноценный саундтрек - музыка к фильму Спайка Ли "He Got Game", больше которыйнапоминал монолитный альбом, чем звуковую дорожку. Маститые издания снова опередили официальный релиз, но отреагировали совершенно иначе: давно Public Enemy так не расхваливали, пожалуй, еще со времен "Apocalypse '91".

В планы Chuck D входило распространение музыки группы через интернет. Когда лейбл Def Jam отказался помочь ему, он подписал договор с независимой компанией Atomic Pop. Еще до появления седьмого лонг-плея Public Enemy на сайте компании можно было найти и скачать новые песни в формате MP3. Поступок по тем временем беспрецедентный. Ко всем остальным видам социальной активности Chuck D прибавил еще и добровольную адвокатскую деятельность в защиту новейших интернет-технологий. Рэппер считал их идеальным шансом для независимых артистов найти своего слушателя. К сожалению, в 2000 году из-за финансовых проблем компания Atomic Pop прекратила свое существование.

Летом 1999 года наконец появился новый лонг-плей "There's a Poison Goin' On...", который вызвал удручающе вялый интерес публики. Полное молчание команды, продлившееся три года, было прервано только в 2002-м, когда вышел диск "Revolverlution": несколько новых треков, ремиксы и концертные записи. После небольшого промо-тура, который пришлось проводить без Flavor Flav (он сидел под арестом за нарушение условий испытательного срока), Public Enemy впали в состояние, которое со стороны напоминает летаргический сон.

Только когда место социальных бунтарей и конструкторов будоражащих звуковых коллажей, которое занимали Public Enemy, окончательно опустело, многим стало понятно, насколько влиятельное и мощное явление они собой представляли. Может быть, самое радикальное явление в рэп-музыке 80-х и 90-х.